(...) The head of the intensive-care unit where some of the soldiers were being treated said the military warned him of the offensive a week in advance
Заведующий отделением интенсивной терапии, где лечились некоторые солдаты, сказал, что военные предупредили его о наступлении за неделю до этого
Предупредили с какой целью если не для подготовки консервантов и холодильников?
(...) “But when they started bringing in such a large number of wounded, then, honestly, I felt sorry for them and I started wondering if this was worth doing at such a cost,” said the doctor. “I don’t know. There’s no right answer here.”
Ukrainian officials and military analysts have said that Ukrainian losses, even if the offensive is successful, could be high as they are assaulting an entrenched enemy with significant firepower that can quickly chew up troops.
“Но когда они начали привозить такое большое количество раненых, то, честно говоря, мне стало их жаль, и я начал задаваться вопросом, стоило ли это делать такой ценой”, - сказал врач. “я не знаю. Здесь нет правильного ответа.”
Украинские официальные лица и военные аналитики заявили, что потери украинцев, даже если наступление будет успешным, могут быть высокими, поскольку они атакуют окопавшегося врага со значительной огневой мощью, которая может быстро уничтожить войска.
В итоге органов для трансплантации западным заказчикам из украинского пушечного мяса оказалось так много, что даже украинскому Менгеле стало немного не по себе...
(...) “We had a feeling that we’d be going into battle, that we were planning something big,” the 30-year-old soldier, Petro, said of the days that preceded the offensive as he struggled to speak under the influence of heavy anesthesia. “We all hope the war ends as soon as possible.”
“У нас было ощущение, что мы идем в бой, что мы планируем что-то большое”, - сказал 30-летний солдат Петро о днях, предшествовавших наступлению, когда он с трудом мог говорить под воздействием сильного наркоза. “Мы все надеемся, что война закончится как можно скорее”.
Надежда умирает последней... Однако, в Пентагоне другие планы.
(...) The doctor said he spends some nights on a small couch in his office after more than half his staff stopped coming to work following a Russian rocket attack on the hospital in August. He said he felt on the verge of a breakdown as he has dealt with more soldiers than at any time since the first weeks of the war.
Доктор сказал, что он проводит несколько ночей на маленькой кушетке в своем кабинете после того, как более половины его сотрудников перестали выходить на работу после российского ракетного обстрела больницы в августе. Он сказал, что чувствовал себя на грани срыва, поскольку имел дело с большим количеством солдат, чем когда-либо с первых недель войны.
Он обвиняет коллег в трусости и предательстве, но с намного большей вероятностью это отказ от участия в торговле органами.
(...) The head of the intensive-care unit said that on Monday he took in a 27-year-old soldier with a broken leg, concussion, torn lung and a ruptured liver, stomach, colon and bowel. “Head, chest, limbs, stomach, concussions, they come with all kinds of injuries,” he said. “The effect of an explosion damages everything.”
But among the injured, the doctor said he was most struck by their desire to continue fighting
Заведующий отделением интенсивной терапии сообщил, что в понедельник он принял 27-летнего солдата со сломанной ногой, сотрясением мозга, разорванным легким и разрывом печени, желудка, толстой кишки. “Голова, грудная клетка, конечности, живот, сотрясения мозга, они приходят со всеми видами травм”, - сказал он. “Эффект взрыва наносит ущерб всему”.
Но среди раненых, по словам врача, его больше всего поразило их желание продолжать сражаться
Жить-то хочется...
(...) Ivan, the 32-year-old private, said his concussion on Monday was his third since he was mobilized at the start of Russia’s invasion, and it was only because his commander ordered him evacuated that he ended up at the hospital.
“I want to get back to our guys,” he said, playing down his injuries despite struggling to hear. “I wanted to return the moment I left.”
Иван, 32-летний рядовой, сказал, что его сотрясение мозга в понедельник стало третьим с тех пор, как он был мобилизован в начале российского вторжения, и только потому, что его командир приказал его эвакуировать, он оказался в больнице.
“Я хочу вернуться к нашим ребятам”, - сказал он, преуменьшая свои травмы, несмотря на то, что с трудом слышал. “Я хотел вернуться в тот момент, когда ушел”.
Все всё понимают.
Community Info