Политика и политота

Концепция "Глубокого Государства" пока только витала в воздухе и редко высказывалась вслух в Соединенных Штатах. Этот термин использовался правящим классом кемалистской Турции и означал неформальное единство олигархов, военной элиты, сотрудников спецслужб и организованной преступности, управлявших государством в антидемократической манере, невзирая кто формально был у власти.

В моем определении «Глубокого Государства» Америки - это гибридная связь элементов правительства, высших финансистов и промышленников, которые способны путем финансирования избирательных кампаний выборных кандидатов, пропагандистских сетей и соблазнительных обещаний карьеры чиновников после работы в правительстве, управлять Соединенными Штатами не обращая внимания на результаты выборов или несогласие граждан.

Эти деятели используют близость к власти и возможности предложить высокооплачиваемую работу правительственным чиновникам, чтобы добиться недоступных простым гражданам результатов. Профессор Мартин Жиленс из Принстона, изучавший корреляции между опросами общественного мнения американцев и решениями публичных политиков пришел к выводу: "Предпочтения экономических элит имеют гораздо более независимое влияние на политические изменения, чем предпочтения простых граждан ... фактически обычные люди не имеют влияния на то, что делает правительство Соединенных Штатов".

Растущий диспаритет доходов в Америке не обязательно является следствием обезличенных сил типа глобализации или автоматизации. Это результат сотен торговых, налоговых и надзорных мер, главной целью которых было обогащение экономических элит, вложившихся в политиков.

С 2010, когда было принято решение Верховного Суда (видимо речь идет о решении снять ограничения на финансирование некоторых избирательных фондов. Прим. Мое), доминирование больших денег в политике пошло вразнос. Свыше половины пожертвований президентским кандидатам 2016 года выделено всего лишь 158 семействами.

В итоге имеем, что доходы среднего класса продолжают стагнировать, и одновременно у нас в Америке появилась семья владеющая сотней миллиардов долларов. Неравенство доходов достигло критического уровня. Сегодня зачастую менеджеры хедж-фондов платят меньше федеральных налогов, чем учителя или пожарные.

Жадность - это свойство американских элит. Их поведение описано политологом Гарольдом Лассвеллом, сказавшим, что правящий класс состоит из тех, чьи "личные мотивы затрагивают общественные цели и реализуется через общественный интерес".

Вспомним, как в 1992 году министр обороны Дик Чейни приватизировал почти всю логистику. А спустя десятилетие возглавлявшаяся им с 1995 по 2000 годы компания Халлибартон получила логистический контракт на 39.5 миллиардов долларов в поддержку операции в Ираке. Чейни перед этим был избран вице президентом, получив солидную компенсацию от своей бывшей фирмы.

Косвенным признаком участия «Глубокого Государства» в политике является использование страхов, чтобы Конгресс был послушным. В 2008 году раздутая при участии председателя Федеральной Резервной Системы Бена Бернанке паника подтолкнула Конгресс утвердить пакет финансовой помощи Уолл Стрит без всяких условий, заявив, что если его немедленно не примут, то от экономики ничего не останется. После ухода из Федрезерва Бернанке сделал выгодную карьеру, толкая речи, в основном перед фирмами финансовых услуг, беря примерно 200 000 за выступление.

Видимо, когда экономика бредит войной, «Глубокое Государство» вооружается страхом. В 2002 администрации Буша (и хорошо оплачиваемые деятели военно промышленного комплекса), чтобы заставить Конгресс одобрить вторжение в Ирак для поиска несуществующего оружия массового уничтожения, пугали облаками ядерных грибов. Последние 15 лет элиты пытаются внушить нам истерию по поводу терроризма.

Глядя со стороны на все это можно сказать, что они хорошо поработали. Люди настолько охвачены страхом, что многие поддерживают политических кандидатов, игнорирующих законы жанра политического класса и открыто призывающих к ксенофобскому фашизму вместо того, чтобы указать место олигархии, прикрывшейся имитацией выборов.

Дональда Трампа раздражат упадок «Глубокого Государства». По иронии судьбы этот нарцистический миллиардер и псевдопопулист сам является симптомом патологий внутри «Глубокого Государства». Его сторонники хотя и чувствуют инстинктивно, что происходит нечто совсем неверное, но сбиты с толку, а Трамп всегда рад подсунуть им козла отпущения.

На другом конце политического спектра - Берни Сандерс, который отбросил практику финансирования кандидатов элитами. Средний взнос Сандерсу менее 30 долларов и десятки тысяч его энергичных сторонников, активно пытаются вернуться к старым схемам финансирования через лазейки в законодательстве.

Однако, деньгами и страхом «Глубокое Государство» может вернуть свои позиции. Похоже, выборы 2016 фактические впервые за долгие годы попросят избирателей дать ответ на вопрос является ли оно порождением нашего общества.

Источник